При Советской власти он казался воплощением свободы. Он был вне любых рамок. Он был загадочен. Он был неповторим. Он был опасен – над ним постоянно висела статья за гомосексуализм. Он был больше запрещен,, чем Самиздат. Советская власть скорее согласилась бы на присутствие в советской жизни марсиан, чем на его официальный статус. Своим гомосексуальным акцентом он больше раздражал Советскую власть, чем «Голос Америки». Он был самой свободой. Он был свободнее Сахарова и Солженицына. Он был ближе к либеральным ценностям, чем сами либеральные ценности. Он бил по самому центру гетеросексуальной эстетики советской власти. Советская власть больше боялась его, чем он боялся ее.
Он был почти интеллектуал. У него был отличный джентльменский гомосексуальный набор – Параджанов, Оскар Уайльд, Висконти, Фреди Мерркури, Михаил Кузмин. Еще он знал писателя Харитонова, с которым несколько раз пересекался на закрытой гомосексуальной тусовке. Он понимал больше, чем все. Он слышал тайный голос богов, которые сделали его таким. Он знал больше о природе и о человеке, чем все. Он видел дальше, чем все. Он видел за линией горизонта. До него долетал свет тех звезд, который не долетал до других. Он слышал ту музыку, которую не слышали такие, как все. Он видел те краски, которые такие, как все, не видели. Он чувствовал течение подземных рек.
Он рано понял, что он не такой как все. Что все не такие как он. Но что такие, как он, еще есть. Их надо только найти среди таких, как все.
Он жил загадочной жизнью. Он был весь, как диссидент, окутан тайной Он был даже не в подполье, а в подполье самого подполья. Но он чувствовал себя в подполье довольно уютно. У него там было все то, что ему надо – богема, выставки, концерты, спектакли, книги, видеофильмы, пластинки, западная одежда, западная парфюмерия, западный алкоголь, западные превентивные средства и такие как он. Он был в центре всех событий. Он писал стихи под Мандельштама и рисовал картины под Дали. Он занимался теквандо, йогой и пантомимой. Он любил жизнь, и жизнь любила его.
Обычные парни, глядя на него, хотели быть на него похожи. Они жалели, что они не гомосексуалисты. Что природа не создала их такими, как он.
Потом, после конца Советской власти, все изменилось. Русское гомосексуальное солнце стало заходить. Взошла русская гомосексуальная луна.
полностью здесь
http://yarkevich.livejournal.com/548841.html